НАЧАЛО ИГРЫ
Смертельная жара – обычное дело для такого селения, как скрытый Песок. Климат в здешних местах суров и безжалостен к живым существам. Огромный огненный диск парил в чистом безоблачном небе, испепеляя всё под собой, делая Страну Ветра самой бедной из всей пятёрки.

Обычно в часы пик, когда температура достигает своего максимального придела, в деревне никого не встретишь. Вокруг царила мёртвая тишина и лишь скрип песка под ногами шедшего беспокоил её. У входа на кладбище появилась мужская фигура, облачённая в свободный кофейный плащ, скрывающий бледное тело от беспощадных лучей солнца.

«Даже после смерти эти бедные тела должны гореть под солнцем…» – пробежало в голове мужчины, пока тот осматривался вокруг. Кладбище Суны представляло из себя открытую поляну. Вокруг не было ничего, чтобы могло создать хоть немного тени, из-за чего надгробные памятники задень невероятно раскаливались. Гость был уверен в том, что мертвецы достойны лучшего места для упокоения.

Медленным шагом он направлялся в новую часть кладбища, где были похоронены жертвы последней войны, спровоцированной скрытым Камнем. Суна потеряла так много жителей, что вскоре места на кладбище нахватало и правительство расширило кладбище. Это была ужасная войны, которая показала миру, насколько же слаб скрытый Песок и Курамори, племянник Казекаге, понимал это. Он понимал, что скоро мир рухнет и наступят тёмные времена, и его селение не сможет дать отпора грядущим проблемам, как не смогло противостоять агрессии соседней страны.

Курамори остановился у надгробия с надписью «Камизуки Кимико из Томаказе». Это была моги его матери, которая погибла при выполнении миссии, данной скрытым Песком. Юноша, при виде надгробной надписи, ощутил странное чувство на душе, будто повеяло леденящим холодом. Он всё ещё не смерился с потерей. Последний раз он был на могиле матери несколько лет назад, когда только-только закончилась война, после чего он покинул селение и вернулся в родной город, не зная, вернется ли он когда-нибудь в Суну.

С холодом пришла и боль, будто набравшись силы. Синеволосый стиснул зубы, издавая скрип, после чего сумел изогнуть губы в легкую, приветливую улыбку, прикрывая глаза.

– Мама… – Проговорил он, вытаскивая из-под плаща букет алых цветов. Это были цветы хиганбана, которых так любила Кимико и которых так трудно было найти на территории Страны Ветра. К счастью, у Курамори есть доступ к оранжерее селения и первым делом он заскочил туда по дороге на кладбище, – Твои поклонники всегда приносили тебе именно эти цветы после каждого спектакля… знаешь, без тебя Варай то Цуми уже не тот, что раньше. Тебя всем очень не хватает. – После этих слов он положил цветы у надгробной плиты и сделал поклон.

«Ты не заслуживала такого конца… – продолжил Курамори в мыслях, – никто в этом гнилом селении не заслуживает твоей жертвы.» – Дыхание парня постепенно начало сбиваться.

– Я помню, как ты боялась стареть. Но, думаю, я сумел увековечить твою красоту, – его рука вновь потянулась под плащ, на этот раз доставая свиток с символом «Окасан», — это моё последнее творение. Я долго работал над ней. Однажды мы даже использовали её в одном из кукольных спектаклей. Зрители были в восторге вновь увидеть тебя… даже в такой форме.

Пустые глаза опустили свой взгляд вниз. Курамори почувствовал себя идиотом, разговаривая с могилой, но в глубине души ему так хотелось верить, что Кимико слышит его. Желтоглазый, спрятав обратно свиток, сделал шаг назад, впиваясь взглядом в надпись. Эмоции менялись одна за другой. Сперва горе, потом злоба и снова горе. Спустя некоторое время прозвучал глубокий вдох, а глаза закрылись. Парень не только хорошо умел имитировать чувства, но и прекрасно контролировал настоящие. Нужно было взять себя в руки, так как он вернулся в чужое место, где нельзя показывать свои истинные чувства. С выдохом ушли все беспокойства, пусть и временно, но ушли.

Мгновением позже за спиной раздался свист, спровоцированный появлением подручного Казекаге. Юноша знал, что после появления родственники навряд-ли надолго оставят его в покое, но уж точно не ожидал, что начнут беспокоить его настолько быстро.

– Курамори! У лорда Казекаге есть для тебя поручение. – Быстро проговорил он.

– Мм, уже? – Ответил синеволосый, показывая недовольство своим выражением лица. – А как насчёт моей просьбы? Я запросил комнату в общежитии перед приездом.

– Я знаю только то, что Ваши вещи привезли в особняк Казекаге. Вот свиток с подробностями. Заказчик будет ждать у резиденции. – Не успел он передать свиток Курамори, как в тот же миг исчез из виду.

«Конечно же… семья должна держаться вместе… Чёртов Гаара!» – Меньше всего ему хотелось жить под одной крышей с семейкой отца, тем более что Темари, единственная кто нашёл общий язык с Курамори, уже давно перебралась в скрытый Лист. Нехотя парень принялся читать свиток, после чего бросил вновь взгляд на могилу матери.

– Актёры современного кино! – С улыбкой проговорил он, зная, что мать бы поддержала его какой-нибудь саркастической фразочкой насчёт этих «актёров». – Как же я их ненавижу… хотя, можно и повеселиться. Да, думаю это будет интересным заданием! – На его лице заиграла ехидная улыбка. Похоже эта миссия заинтересовала Курамори. Путь он и недолюбливал кино и играющих в нём актёров, но и это в последнее время считается искусством, а искусство всегда интересно Курамори, во всех своих формах. Спрятав свиток в рукав плаща, юноша поклонился перед могилой в знак прощания, после чего направился в сторону выхода из кладбища.
→ Улицы Суны.

Подпись автора

Внешний вид: в анкете; Оружие, предметы с собой: в опыте; Одежда:под длинным кофейным плащом с капюшоном скрывается стандартная униформа ниндзя скрытого Песка, в то время как протектор селения висит на шее; Физическое состояние: отличное; Моральное состояние: слегка подавлен, в лёгкой депрессии; Наличие печатей на теле: отсутствуют; Местонахождение: ...
	«Искусство не бывает без боли; вместе с тем, искусство существует для того, чтобы компенсировать боль.»